Депрессия и опустошенность  — очень распространённое явление среди врачей. Вот почему Маймонид и я объединены одной целью.

Профессиональная опустошенность  врача — хорошо известный феномен. Многие врачи работают сверх меры, их часто недооценивают и, как они считают, нередко лишают денежной компенсации. 

В целом, среди врачей распространены психические заболевания, такие, как депрессивное состояние, болезненная тревога из-за стресса, возникающего на работе. По причине своей опустошенности на службе врачи рискуют впасть в состояние агрессии.

Старый коллега Дюан в свое время прислал мне результаты исследования на тему опустошенности и депрессии, в процессе которых были опрошены более 15 тысяч американских врачей.

«Посмотри, насколько ужасна статистика! Нам мало платят, мы работаем на износ, и нас никто даже не ценит! Невероятно!»

Я решил ознакомиться с исследованиями прежде, чем делать выводы, однако факты – упрямая вещь: 42 процента опрашиваемых врачей (из 15 543 человек) сообщили, что близки к профессиональной опустошенности, а 15 процентов из них — к депрессии. Первыми аргументами на пути к опустошенности стояли тяжёлые трудовые будни, непомерная бумажная волокита и слабое уважение со стороны коллег и пациентов. Упоминалось также отсутствие финансовой компенсации за труд, поставленные правительством рамки и ощущение себя, подобно «белке в колесе».

Но чем больше я изучал исследования, тем больше понимал, что мои коллеги просто потеряли смысл в работе. Как психиатру, мне легче переживать опустошенность, чем, например, — согласно исследованию — кардиологу, но, на самом деле, так происходит не в силу моей профессиональной деятельности.

Знаете ли вы такие профессии, в которых вы становитесь Б-жьим посланником, несущим исцеление миру?

Изо дня в день я помогаю своим пациентам оставаться здоровыми, дабы они могли проводить время в кругу своих близких и любящих их людей. Конечно, мне не платят так же, как моим друзьям, работающим в области лазерной медицины, но, барух Ѓа-Шем, я не голодаю и в состоянии заправить свой автомобиль.

Да, бумажная волокита иногда ужасно надоедает, но никакая профессия не обходится без неё.

А не смехотворно ли работать ради того, чтобы тебя уважали и ценили? Как одному из немногих англо говорящих психиатров, соблюдающих Тору в Израиле, мне звонят раввины, знаменитости и просто честной люд, и благодарят меня за оказанную им помощь. Перед тем, как приехать в Израиль, я был смиренным психиатром в Бостоне. Когда благодарные пациенты приносили мне «в награду» домашнюю выпечку, я охотно делился с медсёстрами, а те, в свою очередь, были не менее благодарны.

И вот, что я написал своему коллеге Дюану в ответ:

«Дюан, я так рад получить от тебя весточку. Мне очень жаль, что ты испытываешь профессиональную опустошенность. Запомни:мы с тобой варимся в одном соку, и у нас есть один общий трезубец на одной вилке: интеллектуально-стимулирующая работа, способность улучшать жизни других и — вопреки твоим сетованиям — более, чем достаточная заработная плата. Только не говори мне, что ты был бы счастлив родиться бизнесменом, и, поверь, бизнесменов пруд пруди, и их также недооценивают.

Заруби у себя на носу, что мы счастливы, когда выполняем Священное поручение исцелять наших пациентов. Если ты положишь это в своё сердце, то ты пополнишь ряды 58% из нас, кто не опустошён профессионально, и 85% из нас, не испытавших депрессии».

Отправив письмо, я на мгновение задумался о Дюане и о его вопросе. А не перетруждаюсь ли я и не страдаю ли от чувства недооцененности? Возможно, разница в том, что я окружён удивительными людьми, укрепляющими мою мотивацию и напоминающими мне, ради чего я должен жить каждый день. Это моя любящая жена, чудесные дети, замечательные раввины и потрясающие родители.

Самый лучший врач, с которым сталкивала меня жизнь, был мой отец. Он никогда не настаивал, чтобы я был врачом, однако меня впечатляла его непомерная ответственность за уход и здоровье каждого из его дорогих пациентов. Мой отец был предан и страстно любил нашу семью. Помимо своей семьи, мой отец увлекался резными фигурками, которые дарили ему пациенты в качестве знака уважения к нему. Нет большей благодарности для врача, чем искренние слова. Мой отец ценил их как истинное благословениеназываться Врачом с большой буквы.

Маймонид — знаменитый еврейский целитель и учёный Торы, живший около тысячи лет назад, — претворял такую практику в жизнь. По окончании  медицинского учебного заведения, все из 108 его выпускников, стоя, произносили клятву Маймонида, которая одухотворена Священной ответственностью лекаря о его больных.

Но большинство из моих студентов не знали о существовании молитвы Маймонида, которую он произносил, ставя диагноз и исцеляя своих пациентов. Здесь каждое слово врача и ученого возвышено красотой и душевностью мысли. Восхищаясь своим Создателем, я иногда оставляю «на десерт» величайшую силу слов молитвы Маймонида:

«Вс-могущий Творец! Ты выбрал меня, по милости Твоей, наблюдать за жизнью и смертью Твоих созданий. Моя работа — в Твоих руках. Поддержи меня в таком великом деле, которое может споспешествовать исцелению человечества, ибо только с Твоей помощью и ни на йоту меньше, придёт успех».

Статья посвящена памяти моего отца.