Талмуд в трактате Йома рассказывает истории о различных праведниках, которые своими поступками доказали, что у человека есть возможность изучать Тору в любой ситуации, с какими бы трудностями это ни было сопряжено и с какими проблемами он бы ни сталкивался.
Сегодня день смерти рава Ицхака Зильбера, поэтому в данной статье я хочу привести отрывок из книги рава Ицхака Зильбера «Чтобы ты остался евреем», из которого явно видно, что даже в ситуации, когда еврей не волен распоряжаться собой и своим временем, он может «выкроить» время и найти возможность для изучения Торы и преуспеть в этом.
В своей книге рав Зильбер рассказывает, что, будучи заключённым в сталинском лагере труда, он искал такую работу, которая «позволила» бы ему соблюдать субботу. Он пишет, что один из заключенных по имени Лукацкий научил его, какую работу стоит просить. «Надо, чтобы ты ни от кого не зависел, — сказал он. — Есть работа — воду носить для умывания. Конечно, натаскать воды на три тысячи человек одному трудно, но, если будешь один, как-нибудь выкрутишься в субботу». Рав Ицхак последовал этому совету и попросил у администрации работать носителем воды. Попросил, и получил.
Пишет рав Зильбер:
«Воду я таскал ведрами из проруби на реке Казанке. Как справедливо заметил Лукацкий, работы было минимум на пятерых. Но я старался справиться один, потому что мне это было выгодно. Я ни от кого не зависел и был доволен, что успевал до захода солнца в пятницу натаскать воды, чтобы хватило до полудня в субботу. Оставалось еще от полудня до исхода субботы. Помогали заключенные, за три-пять рублей, пайку хлеба…
Сказано у Рамбама (Законы об изучении Торы, гл. 1 п. 8): «Каждый еврей обязан учить Тору… беден он или богат, здоров или болен, молод или стар; даже бедняк, который просит по домам и обременен семьей, должен найти время учить Тору днем и ночью”. И до какой поры? Сказано: все дни твоей жизни.
Великие мудрецы, чьи имена упоминаются в Талмуде, зарабатывали на жизнь нелегким трудом: и воду носили, и дрова рубили, но всегда занимались Торой.
Я искал время для занятий. Но как его найти, если я ношу воду с половины шестого утра до половины восьмого вечера и прихожу в барак совсем без сил?
Нормальным шагом «рейс» с ведрами от реки до лагеря занимал час. Я попробовал передвигаться беглым шагом – вместо часа получилось сорок пять минут. Я стал работать бегом. Сорок пять минут нес ведра с водой от реки к лагерю, на пятнадцать минут забегал в барак за занавеску, где спрятаны Танах и мишнает, – и опять бегом к реке.
Говорят, чередовать физический труд с умственным очень полезно. Я и чередовал.
Работал я примерно четырнадцать часов – значит, учился часа три, три с половиной. Три с половиной часа – да мне и сегодня трудно выкроить столько для учебы! Так я выучил наизусть мишнает «Рош-а-Шана», «Юма» и другие, хоть сейчас в любом месте откройте – скажу… Это осталось от лагеря. И еще я разобрал в лагере трактат «Киним». На воле я его учил и не понимал, а здесь – понял.
Камера освещалась слабой сорокаваттной лампочкой. Было, правда, еще и окно, но оно так обрастало льдом, что практически не пропускало света. Почти не проникал свет и через занавеску, за которой я прятался.
Долго я мучился, пока в конце концов не приобрел способность читать в темноте. Она у меня по сей день сохранилась – иногда я демонстрирую ее своим слушателям: выключаю свет, накрываюсь с головой талитом и читаю».
